Азбука и счет, опущенные с высот “возрастной недоступности” и вошедшие в ребячью жизнь наравне с игрушками и инструментами, оказалось, усваиваются столь же легко и просто, без всяких уроков, как слова “ложка”, “хлеб”, “дай” и “молоко”. В самом деле, что такое три десятка букв и цифры среди многих сотен слов, которые малыши узнают в первые два года жизни?!
Но снова мы слышали:
– Что вы делаете? Нельзя до школы обучать грамоте, ведь вы не знаете методики, вы неспециалисты, вы изуродуете детей?
Трудное наше счастье
Вот так, в спорах, мы начинали… Сначала мы воевали с бабушками и соседями, потом спор вышел на страницы печати. “Правы ли мы?” – спрашивали мы в своей книжке, газетной статье, фильме. Многие с нами не соглашались: “Нет, они не правы? Раннее развитие опасно? Раннее развитие вредно?”
А мы, глядя на веселых, подвижных, всегда чем-то увлеченных наших малышей, недоумевали: “Почему опасно? Почему вредно?” – и погружались в изучение книг, брошюр, статей – всего, где можно было добыть сведения об этом страшном раннем развитии.
Мы узнали, что еще в начале нашего века у М.Монтессори дети (причем дети умственно отсталые) к пяти годам не только читали, но и каллиграфически писали, что в Японии создана школа для одаренных детей и принимают туда четырехлетних ребятишек, что в Филадельфии существует институт по исследованию человеческого потенциала, где сделали вывод: самый “правильный” возраст, в каком следует учить ребенка читать, – это полтора-два года. Петра I дьяк Никита стал учить грамоте примерно в три года. Мария Кюри была на два года моложе своих подружек в гимназии, Н.В.Гоголь в три года писал слова, а в пять пробовал сочинять стихи. В семье Ульяновых все дети к четырем-пяти годам уже читали.
Все это поддерживало нас в наших поисках. Но главным подтверждением правильности выбранного пути были наши дети. Они поражали нас своими возможностями. Мы не поспевали за их развитием, мы постоянно ошибались в своих прогнозах. Это было удивительно! И это заставило нас увязнуть в проблеме раннего развития всерьез.
За восемнадцать лет мы заметно отклонились от традиционных сроков начала развития детей, но теперь мы слышали новые возражения:
– Ну хорошо, действительно, дети могут развиваться намного быстрее, но нужно ли это, не лишаете ли вы своих детей счастливого беззаботного детства?
Так говорят и думают многие, пока… не побывают у нас в гостях. А когда увидят все своими глазами, поговорят и поиграют с нашими ребятами да еще и привезут своих малышей в наш “детский сад”, а потом никак не могут их вытащить домой, вот тогда, расставаясь с нами, признаются:
– Счастливые у вас дети…
А иные вздыхают:
– Счастливые вы родители…
А мы и не отказываемся – действительно счастливые, только счастье наше не само по себе к нам пришло, нет, не само…
Вот мы и решили написать обо всем, что узнали сами, с единственной целью:
может быть, наш опыт поможет кому-нибудь стать счастливее.
В своем рассказе мы постарались учесть те вопросы, которые нам чаще всего
задают в письмах, на встречах, во время посещения нашего дома. Когда слышат,
что мы оба работали, детей в ясли и садик не отдавали, няни у нас никогда не было, а бабушки живут отдельно, нам непременно задают один и тот же вопрос:
– Как вы успеваете? Откуда берете время на воспитание? Тут с одним не знаем, как управиться, а у вас семеро.
Ответом на этот вопрос служит вся наша книга. Мы расскажем вам, на что мы тратим время, а на что не тратим, за счет чего экономим, а на что не жалеем ни минут, ни часов, ни дней, ни целых лет.
И так же, как в беседах, мы, конечно, говорим не хором, а по очереди, так и в книге каждый из нас будет рассказывать о том, в чем он больший “специалист”.
А в случае надобности мы будем комментировать или дополнять друг друга и даже иногда можем поспорить, как это бывает у нас и в жизни.
ГЛАВНАЯ ЗАБОТА – ЗДОРОВЬЕ
Л.А.: Поскольку основная доля хлопот и забот в первое время выпадет, естественно, на долю матери, мне и придется начать…
Первый час, первый день
Что говорить о первом часе жизни новорожденного? И он и мать в родильном доме: опытные врачи, акушерки, медицинские сестры, прекрасное оборудование, заботливый уход – все, что нужно для того, чтобы принять нового человека в жизнь и обеспечить матери полноценный отдых. И все-таки начну я свой рассказ не с возвращения из родильного дома, а с прихода туда.
Шесть раз это было как обычно: мы прощались у дверей в приемную, обменивались последними тревожными, но подбадривающими взглядами, и отец, естественно, возвращался домой, а я вручала свою обменную карту, отвечала на вопросы врача, ну и так далее…
А вот седьмой раз получилось иначе. Мы прошли к заведующей отделением… вместе. Она удивленно посмотрела на нас.
– Мы хотим попросить вас… – нерешительно начала я, – дать мне кормить ребенка в первые часы после рождения.
– Что за странная просьба, – еще больше удивилась заведующая, – когда надо, тогда и дадим!
И тогда мы рассказали ей о том, что у всех наших шестерых детей был очень сильный диатез, и мы, родители, уже смирились с этим, думая, что передаем диатез по наследству. Но о нашей беде узнал известный ученый, профессор Илья Аркадьевич Аршавский (*) и настоятельно рекомендовал – в качестве профилактического средства против диатеза – как можно раньше приложить ребенка к груди, чтобы он высосал те капли молозива, которые есть только у родной матери.