По правде говоря, я заранее знал, что ответ будет именно таким. Эта задача
– только одна из бесчисленных серий задач, которые давал в своих экспериментах детям-испытуемым великий швейцарский психолог Жан Пиаже. В своих опытах он установил: маленькие дети не понимают того, что нам с вами кажется самоочевидным, – если несколько предметов как-нибудь переставить или переместить, то их количество от этого не изменится.
Итак, я знал заранее, что скажут дети. Знал, но почему-то не приготовил никакой разумной реакции на их ответ.
А как поступили бы вы, читатель? Что бы вы сказали детям?
Дети сдаются не так-то легко, но если насесть как следует,
они перестанут опираться на собственный ум
Самый распространенный прием, которым пользуются почти все взрослые, состоит в том, чтобы начать детям изо всех сил что-то втолковывать. “Ну как же так! – с наигранным удивлением говорит взрослый. – Откуда же их могло стать больше? Ведь мы же никаких новых монет не добавляли! Ведь мы их только раздвинули – и все. Ведь раньше же их было поровну – вы же сами говорили! Значит, их никак не могло стать больше. Конечно же (выделяем голосом), монет и пуговиц осталось поровну!”
Все это, на мой взгляд, никуда не годится. Во-первых, не надейтесь, что ваша логика в чем-либо убедит ребенка: логические рассуждения не кажутся убедительными тому, кто еще не умеет логически мыслить. Убедительной является только интонация вашего голоса. А она покажет ребенку лишь то, что он опять оказался не на высоте и что-то сделал не так. Дети сдаются не так-то легко, у них здоровый дух. Но если насесть как следует, можно добиться того, что они перестанут опираться на собственный ум, а будут пытаться угадать, чего желает от них взрослый.
Обратите внимание на эту опасность!
Замечательные природные свойства ребенка: любопытство и любознательность, – могут пробудить самостоятельность детского мышления. Но могут породить у малыша готовность угадывать и говорить то, что хотят услышать взрослые. К сожалению, традиционное домашнее, детсадовское и школьное образование направлено обычно на то, чтобы “объяснить” (а точнее – внушить) ребенку, как нужно говорить “правильно”, как принято говорить.
Взрослые вообще предъявляют детям множество необъяснимых требований: почему-то нельзя рисовать на стене; почему-то надо идти ложиться спать, когда не хочется; почему-то нельзя спрашивать: “А когда этот дядя уйдет?”. Вот и сейчас происходит что-то аналогичное: хотя я вижу, что монет больше, чем пуговиц, но почему-то полагается отвечать, что их поровну.
Так что же все-таки делать?
Можно высказать и свою точку зрения, но очень осторожно и ненавязчиво
Ну, прежде всего, можно обменяться мнениями: “А ты, Женя, как думаешь? А ты, Петя? А почему? А на сколько монет больше?”
Наравне с остальными можно высказать и свою точку зрения, но очень осторожно и ненавязчиво, снабдив всяческими оговорками типа “мне кажется” и “может быть”. То есть весь свой авторитет взрослого употребить не на то, чтобы закрепить за этим авторитетом абсолютную власть единственно правильного суждения, а на то, чтобы убедить ребенка в важности и ценности его собственных поисков и усилий (Курсив мой. =ВЛ).
Это суждение Александра Звонкина звучит для меня как еще одно золотое правило педагогики
Но еще интереснее натолкнуть его на противоречия в собственной точке зрения.
Очень рекомендую родителям почаще использовать в беседах с детьми эту плодотворную педагогическую подсказку.
“А сколько монет надо забрать, чтобы снова стало поровну?” – “Две монеты надо забрать”. Забираем две монеты; считаем: пуговиц восемь, а монет шесть. “А теперь чего больше?” – “Теперь поровну” Очень хорошо. Я снова раздвигаю монеты пошире и задаю тот же вопрос. Теперь уже оказывается, что шесть монет – это больше, чем восемь пуговиц. “А почему их стало больше?” – “Потому, что вы их раздвинули”. Мы опять отбираем две монеты, потом еще раз. Наконец картинка приобретает вот такой вид (рисунок 3). В этот момент вдруг завязывается яростный спор. Одни мальчики по-прежнему считают, что больше монет, другие вдруг “увидели”, что больше пуговиц. Пожалуй, самое время прерваться и перейти к другой задаче; пусть дальше думают сами.
От скороспелых знаний пользы ровно столько же, сколько от преждевременных родов
Все эти мысли и идеи пришли ко мне далеко не сразу, так что в своем рассказе я поневоле забежал вперед – и в будущие свои размышления, и в будущие занятия. Эта задача еще многократно возникала у нас в разных обличьях. Было у нас, например, две армии, которые никак не могли победить друг друга, потому что у них было поровну солдат. Тогда одна из них раздвинулась, солдат у нее стало больше, и она начала побеждать. Увидев это, вторая армия раздвинулась еще шире, и т. д. (Закончить историю можно в соответствии с собственной фантазией.) Еще был Буратино, которого Лиса Алиса и Кот Базилио пытались обмануть, раздвигая пять золотых монет и утверждая, что их стало больше.
Я научился не ждать легких побед. Все равно раньше чем через два-три года дети не усвоят закон сохранения количества предметов, как бы вы их не учили. Да самое главное, это вовсе и не нужно! Я уверен: от этих скороспелых знаний пользы ровно столько же, сколько от преждевременных родов. Всему свое время, и не следует опережать события, в том числе и в области воспитания интеллекта. (Эта точка зрения высказана здесь в несколько демагогической форме лишь из-за недостатка места. Я готов аргументировать ее, опираясь и на мой личный опыт, и на авторитет наиболее проницательных педагогов и ученых, и на данные психологических экспериментов.) Но, повторяю, все эти мысли были потом. А тогда, на первом занятии, я был рад, что какое-то интуитивное озарение удержало меня от “объяснений”, и я просто перешел к следующей задаче.