Героин со стрихнином всё чаще попадался на точках. Я рванула в полицию… Без стука ворвалась в кабинет Шипке. Я сдала всех! Я рассказала всё, что знала о дилерах, и о сутенёрах в героиновом бизнесе, и о «Саунде», но фрау Шипке почему‑то упорно делала вид, что ей это не интересно. На прощание она снова сказала: «Ну‑ну, тогда до следующего раза, Кристина!» Я подумала, понятно – полицаям насрать, если кто‑то продает левый героин! Они радуются только если замажут какого‑нибудь иглового в дело. Ну уж нет! – и я поклялась найти убийц Бабси!
К кадру, у которого Бабси ночевала, у меня не было вопросов. Он был в порядке.
Достаточно хорошо его знала. Фраер с кучей денег, очень смешной. Любил окружать себя молодыми девочками. Меня он возил по городу на своём спортивном автомобиле, приглашал в рестораны и давал денег. Спать он хотел только с теми девушками, которые и сами бы хотели этого с ним. Ну, меня он мог бы ждать вечно и не дождаться! Парень был бизнесменом, но сам всё никак не мог понять, что отсосы это тоже просто бизнес!
Я тотчас же отправилась на Курфюрстенштрассе, чтобы заработать побольше денег. На эти деньги я хотела купить по чеку у всех левых дилеров в городе, и таким образом узнать, кто же убил Бабси. Я поболталась по точкам, купила там и сям порошка, сбилась уже с ног, и, наконец, совершенно обширялась. Никто не знал, у кого Бабси купила последнюю дозу. Никому это было не интересно…
Смешно, я вообразила себе, что вышла на благородную охоту за убийцами Бабси.
На самом деле я просто хотела иметь возможность спокойно мазаться без угрызений совести! Объяснение и оправдание было найдено. Найти убийц! Я говорила себе: «Ты должна найти этих свиней, даже если сама сдохнешь!» И поэтому даже не боялась ставиться…
* * *
Давно уже я не давала себе труда разыгрывать что‑то перед папой. Всё равно он подозревал меня. Я думаю, он ждал только вещественных доказательств, и скоро он их получил.
Как‑то утром, когда у меня не оказалось ни грамма, а уйти я не могла, потому что отец был дома, я тайком позвонила Хайнцу и договорилась встретиться с ним в Гропиусштадте. Отец застукал меня с Хайнцем прямо перед «Дятлом». Хайнц в последнюю секунду растворился, слава богу, но отец в конце долгих поисков всё‑таки нашёл героин.
Я призналась ему во всём! Я рассказала ему о Хайнце. У меня просто не было сил лгать. Отец приказал мне договориться с Хайнцем на Хазенхайде, – чтобы тот снова привёз героин. Затем позвонил в полицию, и потребовал, чтобы Хайнца взяли при встрече. В полиции ему сказали, что на Хазенхайде можно устроить только настоящую облаву, а это не делается так, в полчаса. По‑моему, у них вообще не было никакого желания хватать «соблазнителя детей» – как выразился мой отец, – и без того работы много. Ну, а я‑то была, конечно, довольна, что не придётся играть мерзкую роль наводчицы!
Я всегда думала, что отец прибьёт меня до полусмерти, когда узнает, как я злоупотребляла его доверием.
Но отец реагировал совершенно по‑другому. Он просто растерялся. Растерялся и отчаялся. Почти как мама. Он принялся настойчиво умолять и уговаривать меня, и ему вдруг стало понятно, что с героином нельзя вот так просто закончить, даже если действительно хочешь. Просто вначале у него были иллюзии, что с ним – удастся!
На следующий день он снова запер меня в квартире. Дженни взял с собой. Я её так больше никогда и не увидела. Меня начинало кумарить, и уже в полдень я думала, что не выдержу. Тут позвонил Хайнц. Как кстати! Я слёзно умоляла его принести мне порошка. Так как в квартиру он попасть не мог, я хотела спустить верёвку с одиннадцатого этажа. Я уломала его в конце концов всё‑таки! Но он потребовал вознаграждение… Чтобы я написала ему любовное письмо и спустила бы его вместе со своими трусами по веревке! Он никогда не давал героин просто так. Он тоже был бизнесменом…
Я собрала все верёвки, которые были в квартире. Шпагат, бечёвка, верёвка, бельевая верёвка, пояс от халата и так далее – всё. Мне пришлось навязать чёртову кучу узлов, постоянно проверяя, хватит ли этой длины… Нацарапала это письмо.
Любовное! В ломке!
Хайнц просигналил условным звонком. Я взяла из шкафа трусы, которые сама украсила вышивкой, вместе с письмом положила в коробку из‑под фена и воздушной почтой отправила из окна детской. Получилось… Хайнц положил в коробку чек.
Люди, между тем, уже собрались под окнами и теперь наблюдали за нашими странными играми. Но Хайнцу это вроде как не мешало, ну а мне уж тем более! Я хотела только получить, наконец, свой героин. Вдруг с девятого этажа высунулся какой‑то мальчишка и схватился за верёвку. Я запаниковала. Выматерив его на всю улицу, быстро‑быстро втащила веревку. Героин был на месте…
Я успокоилась и уже хотела готовить, вдруг зазвонил телефон. Хайнц. Произошло недоразумение… Он хотел ношеные трусы… Не знаю: я уже получила героин, и мне было всё равно, что он там хочет. Но чтобы он не мешал мне дальше, я вытащила из корзины с грязным бельём старые трусики и бросила ему вниз. Они приземлились где‑то в кустах. Хайнц отбежал сначала в сторону, но потом всё‑таки подполз к кустам, чтобы достать эти трусы.
