Спустя полчаса карета подкатила к воротам дома управления сыскной полиции, помещавшегося в то время на одной из самых аристократических улиц. Итак, к вечеру дня совершения убийства задержали одного из подозреваемых.
* * *
Между тем все подробности происшествия, как-то: вид задушенной жертвы, нещадным образом перевязанной или, вернее, скрученной веревками, время, которое надо было иметь, чтобы оторвать эту веревку от шторы, не выпуская жертву из рук, так как веревка, очевидно, потребовалась для безопасности, чтобы не вскочил придушенный, и, наконец, довольно значительные следы крови на несгораемом сундуке, прикованном к полу,- все эти признаки, вместе взятые, убеждали меня, что тут работал не один человек, а несколько, помогавшие друг другу. Следовательно, ограничиться арестом лишь одного из подозреваемых в убийстве значило бы не выполнить всей задачи по раскрытию преступления.
Но как обнаружить сообщников? Если бы Шишков сознался в убийстве и указал на сообщников, это, несомненно, облегчило бы поиски преступников, поэтому, как только Шишкова доставили в сыскное отделение, я дал знать о том судебным властям.
В силу ли экстраординарности преступления или, быть может, потому, что быстрота поимки преступника возбуждала у лиц судебной власти некоторое сомнение насчет того, не захватила ли полиция по лишнему усердию кого попало, Шишкова не потребовали на Литейную для допроса, как это делалось обыкновенно, а напротив, все высокопоставленное общество – и судебные чины, и зрители – все без исключения пожаловали в управление сыскной полиции.
Прокурор и следователи принялись за допрос Шишкова с некоторым недоверием. Шишков упорно отрицал свою виновность. Судебной власти предстояло немало с ним повозиться, но я свою роль уже отыграл.
Несмотря на то что Шишков отрицал свою причастность к убийству, я был глубоко убежден, что он является одним из убийц. Я решил искать его соучастников среди преступников, отбывавших наказание в тюрьме вместе с ним, и с этой целью снова отправил в тюрьму чиновника Б. Из беседы с двумя арестантами, которым, как старым своим знакомым, не раз побывавшим в сыскном отделении, он отвез чаю, сахару и калачей, Б. узнал, что Шишков, вообще нелюбимый арестантами за свою злобность и необщительность, дружил с одним лишь арестантом Гребенниковым, окончившим свой срок заключения несколькими днями ранее Шишкова. Те же арестанты в общих чертах сообщили Б. приметы Гребенникова.
Однако какие-либо следы местопребывания Гребенникова отсутствовали. Ни его родных, ни знакомых обнаружить не удалось.
Узнав от Б. эти подробности, я велел дежурному полицейскому надзирателю, чтобы к десяти часам вечера весь наличный состав сыскного отделения был в сборе и ждал моих дальнейших распоряжений.
* * *
Около полуночи я собрал агентов и дал им инструкцию обойти все трактиры и притоны, в которых собирались подонки столицы для раздела добычи и разгула. Целью этого обхода было собрать сведения о молодом человеке двадцати пяти – двадцати восьми лет, высокого роста, с маленькими черными усиками и такой же бородкой, кутившем в одном из этих заведений в течение сегодняшнего дня. Возможно, что этот субъект при расплате давал менять французские золотые монеты.
– Человек, которого нам нужно найти,- сказал я агентам,- сегодня утром был в сером цилиндре с трауром. Если вы найдете такого господина, не упускайте его из виду и в крайнем случае арестуйте и доставьте ко мне.
По справке адресного стола Гребенников проживал раньше по Знаменской улице, и можно было ожидать, что, получив деньги, он явится в один из тех трактиров, где был завсегдатаем. Поэтому я поручил полицейскому Б. и двум агентам особенно тщательно осмотреть трактирные заведения и постоялые дворы, расположенные по Знаменской улице, а именно: трактиры “Три великана”, “Рыбинск”, “Калач”, “Избушка”, “Старый друг” и “Лакомый кусочек”.
– В этих заведениях,- сказал я им,- если вы не встретите самого Петра Гребенникова, то, наверно, от буфетчиков, половых, маркеров и завсегдатаев получите при некоторой ловкости сведения о местопребывании Гребенникова. Постарайтесь разузнать, нет ли у Гребенникова любовницы. Особое внимание обратите на проституток.
* * *
Спустя полчаса один из агентов, юркий еврей М., входил на грязную половину трактира “Избушка”. Здесь дым стоял коромыслом. Из бильярдной слышался стук шаров и пьяные возгласы. Агент протолкнулся в бильярдную и, сев за столик, спросил бутылку пива. Публика, если можно так назвать сброд, наполнявший трактир, все прибывала и прибывала. Агент, севший в тени, чтобы не обратить на себя внимание, зорко вглядывался в каждого входившего и прислушивался к разговорам. Убедившись наконец, что в бильярдной Гребенникова нет, М. сел в общем зале недалеко от буфета. Здесь почти все столики были заняты. Две проститутки были уже сильно навеселе, и около них увивались “кавалеры”, среди которых агент без труда узнал многих известных полиции карманных воров и других рыцарей воровского ордена.
Часы пробили половину двенадцатого, оставалось мало времени до закрытия заведения, и М. перестал надеяться получить какие-либо сведения о Гребенникове, как вдруг его внимание приковал донесшийся до него разговор.