– Если не верите, у подруги Маши спросите. Я ей тогда все рассказала, и она все еще отговаривала.
– Маша? – переспросил Ж. – Она где живет?
– Да где и я, на Ямской.
– А она этого господина видела?
Сонька кивнула.
– Когда он пил у меня, я и ее позвала. Вместе сидели.
Ж. закивал головой и потер руки.
– Отлично! Ну, рассказывай дальше.
– Как есть шестого августа, на Спаса, он ко мне утром. “Ну,- говорит,- дело сделано. Теперь все за тобой!” И смеется. Я тогда, помню, поглядела на него, вижу – смеется, а сам совсем бледный, и глаза горят, и смех нехороший. Стало мне как-то неловко, и я уже отказаться хотела, а он словно почуял. “Вот,- говорит,- тебе пятьдесят рублей, как есть на осенний сезон!” Я и сдалась. “Ну,- говорю,- как же все? Где и что? Куда идти, что делать?” Он сел, достал бутылку вина, хорошее вино. Я открыла бутылку. Налили мы стаканы, и он мне все рассказал. Зовут того старика Кузьмой Федоровичем, написал он будто ему письмо, в котором я объясняюсь ему в любви и прошу на свидание в Александровский сад в восемь часов. Ну и должна там быть и затем врать ему с три короба и замарьяжить. “Ты,- говорит,- говори, что хотела бы гувернанткой быть, что такое место ищешь”. Я согласилась. “А как же я ему скажу, где я его видела?” “Скажи прямо, что в его доме живешь. Вот и все!” И дом назвал. Мне даже смешно сделалось. “А как я его узнаю?” “Сядь у фонтана и вот эту книгу на коленях держи”. Дал мне книгу в такой красной бумажке. “Подойдет,- говорит,- к тебе такой господин, среднего роста, плотный, с седой бородой, в золотых очках, в плюшевой шляпе”. Я согласилась и сказала, что буду. Тут он дал мне десять рублей и завернутую бутылку и сказал: “Часов в пять пойди к гостинице, заранее номер возьми, там и бутылку оставь”. “Хорошо”,- говорю. “Потом приди в сад и скажи мне, какой номер, я тогда тебе и пятьдесят рублей отдам”. Я опять согласилась. Он собрался уходить и прибавил: “Придешь с ним, говори громко. Мы рядом будем. Когда он заснет, и ты уходить будешь, хлопни в ладоши два раза. Да, еще: вина этого сама не пей! Заснешь”. “А оно,- спрашиваю,- с каплями?” Он кивнул, засмеялся и ушел.
Сонька-гусар перевела дух.
– Устала я,- сказала она,- хоть бы чайку выпить или пива.
Я велел подать ей чай.
– Как же вы дальше сделали?
– Дальше-то? Как по писаному!
Сторож принес стакан чаю. Она жадно отхлебнула два глотка и продолжала:
– Взяла я номер. Пять рублей заплатила и бутылку оставила. Пошла в сад, а по дороге он навстречу. “Взяла?” – “Взяла!” – “Какой?” Я говорю: “Третий!” Он мне тотчас подал конверт, сказал: “Действуй!” – и пошел прочь. Я зашла в сад, села у фонтана, положила книжку на колени и стала ждать. В конверт заглянула, там две “беленькие” по двадцать пять рублей… Хороший господин… Сижу я, сижу, и вдруг идет господин с седой бородой, в золотых очках, зонтик в руках. Идет и все высматривает. Ну, думаю, мой! И книгу на виду держу.
– Книга-то у вас дома? – спросил Ж.
– Дома. Красная такая,- ответила Сонька и продолжала: – Увидал он и прямо ко мне: “Позвольте присесть?” Сел и все на меня косится. Я засмеялась, тут он осмелел и показал мне письмо. “Это,- говорит,- ваше?” Ну, я прикинулась, что стыжусь, и все пошло…
Он, старичок-то, мягкий такой, покладистый. Я его живо обвертела и повела. Он мне уже место обещал. “Я,- говорит,- вдовец, у меня дочь, и ей гувернантка нужна. Я вас возьму”. Привела я его. Он дюшес спросил. Налила я вина, сама отхлебнула, да потом выплюнула, а он стакан выпил. Пошел на постель, стал раздеваться, да как плюхнется – и заснул! Я подождала – он спит. Ну, я хлопнула в ладоши, взяла книжку и ушла, а его приказала не будить.
– А огни кто погасил?
– Он! – Она помолчала и прибавила: – Вот и все. Больше я ничего не знаю. Потом, как прочла в газетах. меня так и затрясла лихорадка. Машка укорять стала. Господи, разве я знала! – и она заплакала.
– Отчего же вы сами не пришли и не рассказали все это?
– Боялась. Еще, думала, затаскают, покоя лишат. Иногда думала – пойду, а потом страх возьмет…
– А его узнаете?
Она сразу в ярость пришла.
– Только покажите мне черта этого. За сто верст узнаю! Лицо ему раскровеню, глаза выцарапаю! Только покажите его!
– В том-то и дело, что найти его надо,- печально сказал Ж.- Ну, да я найду! Вы его больше не видели?
– Нет, как провалился…
– Ну, а кто он, по-вашему, с виду? Купец, чиновник, художник?
– Я думала, что чиновник, показался он мне таким.
– Ну, на сегодня хватит,- сказал я и прекратил допрос.
Было уже четыре часа утра. Ж. встал и откланялся.
– А я? – спросила Сонька.
– Вас я до завтра здесь оставляю,- ответил я и сдал ее дежурному агенту.
* * *
В правдивости ее показаний я не усомнился ни на одно мгновение. Она была бы совершенно невиновной, если бы не вино. В нем оказалась большая доза опиума, о чем она все-таки знала. Жаль девушку, а ничего не поделаешь. Если бы того найти!
Я плохо спал в эту ночь. На утро же вызвал Ж, приказав ему идти с обыском на квартиру Соньки, опросить там ее подругу Машу и потом с нею по всему городу искать настоящего убийцу. Хоть год искать, а найти!
Соньку-гусара препроводили к следователю и заключили в тюрьму.