куда вкладываете деньги, что покупаете и сколько за это платите, кто Ва-
ши друзья и как Вы проводите свободное время, где и насколько безопасно
живете Вы и Ваша семья. Рабочее место, да и само представление о том,
что значит быть “образованным”, трансформируются – скорее всего за пре-
делы узнаваемости. Ваше самосознание, т.е. ощущение себя как личности,
того, кто Вы и где Ваши корни, может измениться кардинальным образом.
Короче говоря, почти все будет иначе. Едва ли это произойдет завтра, но
я делаю все, что в моих силах, чтобы приблизить этот день.
Вы сомневаетесь в таком будущем ? Или не хотите в него поверить ?
Тогда не исключено, что Вы просто не склонны в нем участвовать. Так час-
то бывает с людьми, когда какая-нибудь новая технология угрожает сломать
привычный и потому удобный порядок. Поначалу и велосипед был глупой шту-
ковиной, автомобиль – шумной игрушкой, карманный калькулятор – угрозой
изучению математики, а радио – концом образования.
Но вдруг что-то случилось. Прошло время, и эти машины нашли свое мес-
то в нашей повседневной жизни, потому что они не только удобны и эконо-
мят время, но и вдохновляют на взятие новых высот. Общество к ним потеп-
лело. Они присоединились к другим нашим инструментам. Потом выросло но-
вое поколение, которое изменяло и очеловечивало их, т.е. играло с ними.
Крупным достижением в двусторонней связи был телефон. Но поначалу да-
же о нем отзывались как о чистом мучении ! Люди чувствовали себя неуютно
и неловко, когда в их дома вторгся этот механический пришелец. Но в кон-
це концов и мужчины, и женщины осознали, что этот аппарат не просто но-
вая машина, а новый вид связи. Разговор по телефону, обычно краткий, не
требовал соблюдения всех тонкостей этикета, как живая беседа, лицом к
лицу. Это было непривычно и многих обескураживало. До изобретения теле-
фона любой основательный разговор требовал визита, часто с угощением и
вполне мог занять все время после полудня или целый вечер. Когда же в
большинстве домов и на многих предприятиях установили телефоны, люди
стали думать, как лучше воспользоваться уникальными преимуществами этого
средства связи. По мере того как телефон все шире и шире входил в нашу
жизнь, появлялись особые выражения, развивалась особая культура общения
– “телефонный этикет”. Александер Грейам Белл определенно не предвидел
глупых административных игр вроде “пусть-мой-секретарь-поста-
вит-его-в-очередь-ко-мне-на-прием”. Пока я пишу эту книгу, современная
форма связи – электронная почта (e-mail) – проходит примерно тот же
путь: в ней тоже устанавливаются свои правила, складываются свои обычаи.
“Постепенно машина станет частью человечества”, – писал в 1939 году
французский авиатор и писатель Антуан де Сент-Экзюпери в своих мемуарах.
Он рассуждал о том, как люди обычно реагируют на новую технологию, и
привел пример – отношение к железной дороге в девятнадцатом веке. Пона-
чалу дымящие, демонически шумные, примитивные паровые локомотивы воспри-
нимались не иначе, как железные монстры. Но с течением времени проклады-
вались все новые и новые пути, в городах начали строить красивые здания
железнодорожных вокзалов. Там предлагалось все больше товаров и услуг.
Постепенно вокруг нового вида транспорта сложилась своя культура, през-
рение сменилось приятием, даже одобрением. То, что раньше считали желез-
ным монстром, стало могучим средством перевозки. И вновь смена общест-
венного восприятия отразилась в языке. Мы начали называть его уважи-
тельно – “железным конем”.
Единственное событие, которое так же существенно, как и телефон, пов-
лияло на историю связи, произошло где-то в 1450 году, когда Иоганн Гу-
тенберг (Johann Gutenberg), золотых дел мастер из Майнца (Германия),
изобрел подвижную литеру и создал первый печатный пресс в Европе (в Ки-
тае и Корее такие прессы уже были). Это событие навсегда изменило запад-
ную культуру. Подготовка первого печатного набора для Библии отняла у
Гутенберга около двух лет, зато потом он смог напечатать целый ее “ти-
раж”. До Гутенберга все книги переписывали от руки. Монахи, которые
обычно занимались этим, редко умудрялись переписать более одного текста
в год. По сравнению с ними печатный пресс Гутенберга был чем-то вроде
скоростного лазерного принтера.
Печатный пресс дал Западу больше, чем простое ускорение репродукции
книг. До того времени, несмотря на то, что одно поколение сменялось дру-
гим, жизнь была общинной и шла своим чередом. Большинство знало только
то, что они сами видели или слышали от других. Немногие отваживались да-
леко уходить от своих деревень – отчасти потому, что без точных карт
почти невозможно было найти дорогу домой. Об этом хорошо сказал Джеймс
Берк (James Burke), мой любимый журналист: “В том мире весь опыт был
исключительно личным: горизонты были узкими, община – замкнута на себя.
О том, что существовало за ее границами, знали лишь понаслышке”.
Печатное слово все преобразило. Оно явилось первым средством массовой
информации; впервые знания, мнения и опыт можно было передавать в ком-