У разума есть уровни. Мы не просто мыслим, мы — форма жизни, наделенная удивительной способностью осмысливать свои мысли. Ее называют “рефлексивным сознанием”, или рефлексией. Сначала мы обдумываем то, что произошло на работе в понедельник (первый уровень мышления), потом начинаем размышлять о качестве или природе наших мыслей. Другими словами, мы отступаем на шаг назад и размышляем о себе — о наших мыслях, чувствах, опыте, истории, будущем, идеях и т. д. Этот способ мышления мы называем метапознанием. В данном случае термин “мета” относится к более высокому логическому уровню, находящемуся над чем-то. Мысль о другой мысли:
“Каковы свойства моей мысли?” Чувство, вызванное другим чувством:
“Боюсь, я не справлюсь с этой задачей”. Мысль о чувстве:
“Хотел бы я знать, что это – адекватный страх или просто беспокойство?” Чувство, вызванное мыслью:
“Мне очень тяжело думать о том, как он себя ведет”. Чувство, вызванное мыслью о чувстве:
“Боюсь, мое решение правильно питаться и заниматься спортом только подтвердит мои опасения: это мне не поможет”.
Мир фрейм-игр
Присущая нам, как знаковой форме жизни, способность обозначать слово, идею, чувство, опыт, событие и т. д. словом или символом позволяет нам переходить на высшие уровни сознания. Так возникает наша способность мыслить концептуально, воспринимать отвлеченные сложные понятия, развивать науку, философию, достигать более высоких психологических состояний. Это огромная власть. И вместе с тем — страшная сила, если злоупотреблять ею или применять ее неправильно. Когда мы не справляемся с ней или находим ей неверное применение, мы оказываемся в аду замкнутых спиралей, только усиливающих путаницу и создающих ограничения (см. “Убить дракона”, 2000 г.).
Как в иерархии корпоративного бизнеса, фреймы более высокого уровня управляют личностью или сознанием, подобно тому, как начальник руководит всей корпорацией. Как и в любой живой системе, состоящей из взаимодействующих частей, более высокие уровни организуют, модулируют и контролируют процессы всей системы. Совет директоров или любой другой начальник проводит политику, устанавливает правила, разрабатывает директивные указания и т. д.
То, что мы думаем по поводу еды, важно, но еще важнее — то, что мы думаем о наших представлениях и чувствах, связанных с едой. Мысль первого уровня “еда — это очень важно и вкусно” отнюдь не опасна, она не порождает вредных игр. Но когда мы думаем: “Ценность и вкус еды — вот что вызывает у меня ощущение полноценной жизни и вознаграждения” — это уже чрезмерно высокая оценка и прямой путь к игре “Еда — это награда и подтверждение моей значимости”.
Подобным образом высшие фреймы обусловливают наши мысли, чувства, речь, поступки, отношения, развитие и применение навыков и т. д. Высшие фреймы задают определенные игры, правила, по которым мы играем, ограниче- фреймы: движущая сила игры “Стройность и подтянутость” ния, которые мы признаем или отказываемся признавать, критерии отбора игроков и т. д. Игры, в которые мы играем в связи с работой и карьерой, нашей мотивацией и обязанностями, взаимоотношениями, самодисциплиной и т. д., — производные от наших фреймов разума.
Фрейм Ховарда как препятствие
Одним из моих первых подопечных, озабоченных проблемой избыточного веса, был Ховард. Он был не просто моим клиентом, но и давним другом, нуждался в помощи, чтобы вернуть себе былую форму и научиться управлять привычками, связанными с питанием. Я знал, что эти привычки отвратительны. Вскоре на моем пути встало препятствие – позиция самого Ховарда.
— Я ничего не понимаю: я пытался, но никак не мог остановиться, удержаться от неправильного питания.
— Не мог остановиться? Что ты хочешь этим сказать?
— Я берусь за дело, исполненный лучших намерений, но как только оказываюсь на благотворительном обеде или возле шведского стола, тут же забываю обо всем и в конце концов… объедаюсь. Я поглощаю и чрезмерно жирные блюда, и приторно-сладкие десерты — просто ничего не могу с собой поделать.
— Значит, какая-то посторонняя сила направляет твою руку и набивает тебе рот, правильно?
(Смеется.) — Нет, нет! Просто я забываю о том, что решил сбросить вес. При этом я думаю только о том, как вкусен хороший ростбиф с картофельным пюре и подливкой, свиные отбивные… (облизывает губы)… У меня меняется настроение, и я думаю, что еще несколько кусочков мне не повредят.
— Стало быть, в эту игру ты и играешь, Ховард?
Мир фрейм-игр
— В игру? В какую?
– В игру “Еще чуть-чуть — не повредит”. Именно так ты думаешь и чувствуешь. Ты смотришь на свою тарелку и рассуждаешь: “Это же совсем крошечный кусочек!” Это и есть твоя игра, связанная с едой, верно?
— Нет, я думаю об этом иначе.
– Как именно?
— Это совсем маленький кусочек… я не стану весить больше, если съем его, или меньше, если оставлю его на тарелке.
т А, еще одна игра!
— Какая?
– Ты ведешь еще одну игру — “Мои привычки, связанные с питанием, на самом деле не влияют на мой вес”. “Кусочком больше, кусочком меньше – какая разница?” Отличная игра! Ты можешь не принимать во внимание свое поведение, связанное с питанием, потому, что ты настолько сжился с ним, что даже не сознаешь его значения. Вот это навык!